Дома я заявил родителям в этом году, что не поеду в Коктебель. Они огорчились, особенно мама, стали меня уговаривать. Но я стоял на своем, уверял, что хочу сам себя проверить – способен ли я на самостоятельную жизнь и самостоятельное прокормление. Мама сдалась – секрет ей был известен: она обнаружила среди груд бумаг у меня на столе маленькую фотографическую карточку.
Я договорился в это лето уехать вместе с Юрой Филипповым – сыном маминой подруги С.Ф.Филипповой, тем самым, с которым мы когда-то под Винницей обследовали валы старинной крепости Богуна. Попозже летом к нам приехал Ваня Фурсенко. Мы выбрали для нашего летнего отдыха финскую деревню Хиттолово (ныне Осельки) – вторая остановка по пригородной железной дороге после излюбленного лыжниками Токсова; Хиттолово мне рекомендовала Нина – там она провела два месяца вдвоем со своей подругой; она хвалила леса, одиночество, обилие ягод и катание на гребной лодке по озеру, над которым и возвышался дом рекомендованных нам хозяев-финнов.
Лето оказалось, однако, неинтересным. Хозяева сдали нам пустой сеновал, где мы спали прямо на голых досках; хорошо, лето было теплое, а то в холодную и дождливую погоду в широкие щели между досками пола дуло. Я привез с собой огромный запас сосисок (которые быстро протухли), Юра привез черных буханок хлеба – сверх того, мы покупали у хозяев яйца и картошку и в лесу собирали чернику, бруснику и грибы – лес оказался болотистый, и мы часто бродили почти по колено в воде. Черпали воду из озера в чайник – а потом на дне обнаруживали вареную лягушку. Потом ненадолго приехали Юрины родители; с ними и без них особо увлекательных разговоров у нас не получалось. Интересной была только экскурсия на Кавголовское озеро – на песчаную косу, где, по словам Юры, была неолитическая стоянка. Копать там он нам не дал, справедливо заметив, что это было бы варварством, и для этого нужен открытый лист от ГАИМК, но мы все-таки собрали на косе несколько фрагментов ямочно-гребенчатой керамики, оставленной здесь предками финнов – в таежной зоне со времени неолита не было больших этнических передвижений.
Я привез древние черепки Нине:
Век несется, время шутит –
На круженье положись
Как захочет, он закрутит
Нашу глиняную жизнь.
Я тебе, когда на деле
Срок для жизни наступил,
Обожженной той скудели
Два кусочка подарил, –
Подожди еще немного
Круг шуршит, верна рука, –
И совсем не дело бога
Обжигание горшка.
Впрочем, ямочно-гребенчатая керамика делалась без гончарного круга. А Нина не стала хранить эти неказистые глиняные кусочки и выбросила их...

Из книги: Дьяконов И.М. Книга воспоминаний. Спб., 1995